Шаграт шёл с гордым видом по коридорам Барад Дура в тронный зал к владыке Саурону,только его шаги нарушали мёртвую тишину.Он надеялся получить задание, а не сидеть с этими жирными лентяями орками, которые только и делают, что  жрут гнило мясо,затем срут и жаждут того, что им принесут свежее мясо человеченки или даже эльфятены, но они не дождуться, всё можно получить только в битвах, а не сидя сложа руки.Никто никогда ничего не отдаёт добровольно, всё нужно брать самому,такова была теория Шаграта.Орк подошёл к дверям которые вели к трону на котором сидел владыка.Шаграт отворил их и медленно подошёл к Саурону, затем решил сказать:
-Что я могу сделать для вас владыка?

Отредактировано Шаграт (23.06.2009 21:42)

-Твоя преданность достойна наивысшей признательности, о Шаграт!- проговорил Ортхэннер и поднялся с трона.- Я даже не могу сидеть, когда меня тревожат столь высокие гости, это выглядело бы невежливым!
После этих слов майа засмеялся.При смехе владыки Шаграт содрогнулся.И когда Ортхэннер опустил руку на рукоять меча и орка задрожали руки и он стралася скрыть это,но владыку не обманешь.Владыка продолжал смеятся на Шагратом ,но затем он сказал:
-Но ты не сдохнешь сейчас, нет! Ты возьмёшь две тысячи моих орков и отправишься с ними к Эребору, подальше от моих глаз, а там вступишь в ряды войска моего ученика Моро и маршала Эарнила и будешь участвовать в штурме гномьей твердыни в первых рядах. А у Кирит Унгола будет другой комендант... попонятливее... Если вернёшься живым и сделаешь это достойно - вернёшься к своей кормушке, а пока - прочь! Исполняй!
-Б-будет сделано о владыка,Эребору и его обитателям наступит конец!-прорычал Шаграт,ударив себя по груди и резко повернулся и скорым шагом уходил из тронного зала.Идя по кордидрам орк думал:"Любит поиздеватся ,аррргх ,но спасибо ему ,что выпустил из этого свинарника , пойду сообщу ,что под моё распоряжение попадает 2000 орков.Молитесь карлики в Эреборе!"Затем уходя из коридоров он обернулся и посмотрев в дальний конец коридора ,Шаграт содрагнулся , затем плюнул на мраморный пол и пошёл дальше.

Отредактировано Шаграт (24.06.2009 13:48)

Мысленная связь с Темным Властелином:
"Приветствую Владыка! Все твои приказы исполняются, Серые Гавани уже пали, трусливая крыса Кирдан бежал бросив город. Первым в него вступил Эарнил и чуть было полностью его не сжег, мне удалось спасти остатки, за проступок я покарал нуменорца. Гавани понемногу восстанавливаются, они станут монументом нашей победы, параллельно ведется строительство нового города, Гунберга. Но это сейчас не столь важно, я хочу спросить о дальнейших планах. Что делать с гномами? Разумно ли будет начинать войну, она отнимет слишком много времени и войск, что для нас не допустимо, быть может логичней было бы заключить с ними мир, но если так, то на каких условиях? Шир сделается нашим покорным рабом, деревушки Арнора постепенно будут уничтожены, вскоре наши рати выступят к Имладрису. Клянусь, ни один эльф не останется жив…"

Даже не удосужившись проводить ушедшего Шаграта взглядом, майа находил пристанище своим буйным и нетерпеливым мыслям лишь в самых дальних колках своего сознания, где воспоминания не мешались с бредом, а иллюзорность с истиной, где старинные легенды не начали превращаться в правду, а правда в вымысел... Да, лишь он один знал правду о себе и мог рассказать её. Но надо ли? Пусть лучше одни бояться, а другие - обожествляют, одни именуют "отвратительным" и в сказках своих расписывают айну чуть ли не как само зло во плоти, а другие называют "сыном духа Учителя" и рассказывают нелепицы о доблестном рыцаре Тьмы. Айну не волновали ни те, ни другие, ведь тот, кто хочет понять - поймёт, но большинству легенды нужнее истины, ведь в них всё ясно и чётко. А в жизни так не бывает... Ортхэннер за долгие и томительные годы бездействия часто думал о том, кто же он. Каким путём он идёт к своей цели? Он понимал ответ, чётко видел его, чувствовал, но не мог поведать словами об этом, пусть бы даже и хотел.
Не обратив внимания на то, сколько времени прошло с момента ухода Шаграта, Отрхэннер настолько погрузился в себя, что чуть даже не заметил, как его ученики: Моро, а затем и Сайта лёгким проникновением коснулись разума своего Учителя и Господина. На слова Моро Ортхэннер ничего не ответил, лишь в своих мыслях похвалил назгула за добросовестность и, ухмыльнувшись, заметил, что в скором времени решительность Моро следовало бы и остудить, иначе в покорённом Средиземье Отрхэннеру будет попросту некем править, а такая перспектива айну не устраивала никоим образом. Речь же Сайты произвела на Властелина куда большее впечатление. Интересно, что на сей раз задумали эльдар? Я никогда не поверю, что они вот так вот запросто смогут оставить на поругание родной дом... Кирдан мудр и опасен, пожалуй, он самый опасный из всех них, может быть, наравне с Элерондо и Артанис...  А Сайта как всегда целеустремлён и напорист. Упорству его позавидует каждый... Мешать ему в чём-либо сейчас будет крайне глупо - ему нравится быть Первым, так пусть почувствует свою значимость и непогрешимость, таким, как он, это лишь придаёт сил... И майа мысленно связался с Чётвёртым Бессмертным, дабы передать ему свою поддержку и отдать указания на будущее.
Закончив с Сайтой, Ортхэннер не заметил, как в его зале бесшумной тенью появился Двар. Гневный крик уже был готов сорваться с уст майа, до сих пор не поумерившего своей злобы к Восьмому Бессмертному, но тут Двар протянул ему то, о чём Ортхэннер, казалось бы, забыл и думать, лишь надеясь и мечтая, но не веря в реальность этого мига! Наверное впервые за долге тысячелетия своего существования айну испытал то чувство, что смертные именуют "лишился дара речи". С десяток секунд владыка Мордора молча смотрел на золочёный ободок, переливающийся в его руках огнём - не пламенем Анара и не огнём Удуна, а тем самым пламенем, что сияло в душе у самого майа, что было силой его плоть от плоти, дух от духа, кровь от крови... Как будто бы что-то, какая-то часть тела, жизненно-важный орган, отъятый уже так давно, что сама мысль о нём превратилась в фантом, но боль незримо оставалась, вернулась на своё место. И теперь всё стало предельно ясно: весь мир, всё бытие, строение всего мироздания: от мельчайшей песчинки до самого Ортхэннера выстроился перед взором айну чёткой и ясной картиной. Двар... ты свершил великое! Награда за это неминуемо последует, но пока ты не искупил твой прошлый проступок, так что отправляйся назад, туда, куда ты был послан, но... спасибо тебе! И после этих слов майа, уже не имеющий сил сдержать свои чувства, громко крикнул: Все! Выйдите из зала! Живо! Крик его был абсолютно безумен. Торжество зла, нечеловеческая радость, исступление, наслаждение через боль, желание сокрушить всё на своём пути, ненависть и мудрость мешались в нём. А затем почти спокойно и мягко: Мне нужно побыть одному...
Дождавшись пока он останется один, Ортхэннер, взяв Кольцо между большим и указательным пальцами левой руки, поднёс его к указательному пальцу своей десницы. На мгновение, он остановил своё движение, а затем закрыл глаза и выпустил кольцо из пальцев. Переливаясь и играя, оно бесшумно спустилось к основанию своего законного трона на правой руке Властителя Арды. То, какие чувства испытал в этот миг Ортхэннер не смог бы сказать даже он сам. Жажда власти, обладания, страсть, мечта... Все эти слова слишком просты и примитивны для того, чтобы испытать тот экстаз, что пронзил всё естество майа в этот миг его торжества. Слова сами, как будто бы непроизвольно слетали с почти недвижимых губ Ортхэннера. Ash nazg durbatuluk! (Воедино созвать - Одному!). И в этот миг взору майа предстал горящий лес, пределы которого до сей поры оставались непроницаемы для айну. Он почувствовал панику и страх, уже начавшие одерживать победу над решимостью и твёрдостью. Нолдэ со светлыми волосами в богатых одеждах поспешно отступала из объятого пламенем леса. Ортхэннер тут же узнал Артанис из рода Арафинвэ - ведьму Лориена, чьи чары всё ещё сохраняли шансы на спасение для лориенских эльфов, но теперь оказались бесполезными. Взгляд майа пронзал её до самой глубины fea (души). Я вижу тебя! И теперь ты обречена! Ты умрёшь! - слова, исполненные воистину жаждой крови были обращены к ней.  заклятие продолжало само собой лететь с губ айну, находящегося на грани безумия. Ash nazg gimbatul! (Воедино собрать - Одному!) И теперь Ортхэннер видел город эльфов, готовящийся к войне. Суета и напряжение остро ощущались майа, но здесь дух защитников ещё не был сломлен, они были твёрдо готовы биться насмерть, но отстоять свой дом. Эльф в королевских одеждах ходил вокруг строящихся укреплений, ободрял защитников и давал им советы. И, узнав его, Ортхэннер крепко сжал ладони в кулак, так, что кровь палилась из его ладоней, глубоко пронзённых острыми ногтями. Я вижу тебя! Ты обречён! Но тебя, мразь, я оставлю для своего клинка! Элерондо, трясись в ожидании своего конца! Тебя не спасёт ни что! Если бы Отрхэннер мог, то в этот миг он бы остановился, но страшная древняя магия сотворённая майа, ставшая вершиной его Искусства уже делала своё дело за него. Ash nazg thrakatuluk! (Воедино сковать - Одному!) Взор майа упал на землю так хорошо знакомую ему, землю, лежащую столь рядом... Каир-Андрос, крепость гондорцев, бои за которую отгремели совсем недавно. Множество воинов, деловито снующих повсюду и... На несколько мгновений разум Ортхэннера будто бы вступил в какую-то незримую борьбу, будто отказывался проникнуть туда, куда лежит его направление, пройти по прямой дороге к своей цели. Но наконец, преодолев невидимые глазу барьеры, Ортхэннер резко передёрнулся, будто бы ослеплённый нездешним светом, Светом, пришедшим из иного мира, столь знакомым и столь ненавистным айну. Я догадывался об этом... Ну что же, значит и ты обречён... Я вижу тебя, майа Олорин! Привет тебе, братец! - усмешка была в словах Ортхэннера, усмешка, скрывавшая за собой волнение. Убить тебя совсем я не смогу, как и ты меня, но Гендальф сдохнет в муках, это я тебе обещаю! До встречи! Последняя часть заклятия сорвалась с языка майа уже абсолютно не осознаваемо им. Agh burzum-ishi krimpatul! (И их всех низвергнуть во Тьму!) И здесь уже не нужно было никаких слов, просто сила, чистая, не затуманенная ничем сила самой Тьмы, потекла рекой из самого сердца Мордора в души тех, кто служил ему. Девятка учеников Владыки: Хэлкар, отправившийся собирать войско против Гондора, Ульбар, готовивший войну из Дол Гулдура, Денна, творящий странные обряды в Хрисааде, Сайта, что пока ещё стоит в захваченных Гаванях, Керниен, отправившийся на Север, Моро, воюющий на Востоке, Хонахт, строящий переправу через Андуин, Двар, находящийся ещё где-то здесь, совсем поблизости и Элвир, готовый принять безнадёжны, казалось бы, бой с арагорновой нечистью, ощутили прилив неимоверный силы. Каждый из них наполнялся ею, будто бы заново рождался, становясь сильнее, мощнее и бесстрашнее. Ортхэннер увидел великих воителей Нуменора и Рун, Ханатты и Ангмара, не в виде полу людей, полу призраков, а в своём истинном обличии, готовых биться и побеждать. Да что там назгулы, даже орки Мордора ощутили прилив этой Силы, не говоря уже о верных учениках владыки - морэдайн! Заклятие было окончено, и Ортхэннер бесшумно повалился на трон.
Майа не знал, сколько времени он пребывал без сознания, но, очнувшись, он ощутил в своём теле такой прилив энергии, что первой его мыслью был приказ седлать коня и вновь, как раньше, вести воинство Тьмы вперёд, навстречу врагу, первым проламывая неприятельский строй ударами своего клинка. Не время... Пока не время... с горечью подумал айну. Это ещё будет, должно быть, но пока пусть враги, кроме тех, кто уже понял, ни о чём не знают. Тем больше будет удовольствие потом... Вместо этого, Ортхэннер отдал приказ слугам вернуться в зал, а глашатаям трубить по всему Мордору радостную весть. В этот день никто мог не нести караульной службы, погреба с вином для морэдайн и дешёвым пойлом для орков были открыты, а самому Ортхэннеру нужно было заняться ещё очень многим, пока его воинство праздновало обретение утраченного сокровища их Властелина.

Ликование - ликованием, но неотложные дела никогда не могут обойти стороной тех, чей Путь - Повелевать и Направлять. Ведь сидя здесь, в сердце Земли Тени, Ортхэннер должен был руководить, подобно умелому шахматисту, всеми фигурами, подвластными одним лишь его желаниям и воле, на обширной доске Средиземья. И лишь в решающий момент партии, тёмный майа был готов сделать ход ферзём, покинув свою цитадель и устремившись в самое сердце битвы. Это должно было окончательно добить врагов, сломить их последнюю волю к жизни и сопротивлению. Но пока - рано... Пока пусть пешки, кони и офицеры шагают по доске, атакуют и отходят в оборону, разменивают фигуры и ставят вилки. Опытный игрок, как правило, оставляет свою основную силу наконец партии...
Ортхэннер устало потянулся и зевнул. Каждое движение тела майа отдавалось приятной болью, естественной для того, кто так долго не проявлял почти никакой физической активности. Какое же это наслаждение: дышать глубоко, полной грудью, чувствовать силу крепких мышц и поигрывать ими, словно бы проверяя вновь обретённое в полной силе тело, ходить быстро, твёрдо и уверенно...! Ортхэннер за годы своего сидения в тронном зале начал завидовать смертным, тем, чей век хоть и был краток, а жизнь непрочна, словно пламя свечи н ветру, но в ком была полная жизнь, со всеми её удовольствиями, полая сила, кто мог сражаться, бегать и вот так вот, как сейчас майа, потягиваться, разминая затёкшие мускулы.
И морадан, нарушивший одиночество айну, никак не мог разозлить его, ведь Ортхэннер был абсолютно счастлив, и никакая весть, казалось бы, не могла в тот миг нарушить спокойствие его духа. Выслушав послание своего маршала и мысленно удивившись тому, откуда тот знает его истинное имя, Властелин Мордора отослал гонца и мысленно соприкоснулся с разумом своего полководца, отдавая тому приказ.
Закончив связь с Эарнилом, майа опустился в кресло. Мысли айну крутились вокруг Единого Кольца. Да, всё было хорошо, даже лучше, чем мог предположит Ортхэннер ещё месяц назад, но какая-то странная случайность, какое-то несовпадение деталей не давало ему покоя. Поначалу Ортхэннер сам не мог понять, что именно тревожит его, но вдруг Сотворённого осенило! Резким движением вскочив на ноги, он направился к Палантиру, что покоился в центре круглого обсидианового столика. Майа должен был немедленно связаться с Радангом, тем орком, что обнаружил Кольцо. Именно в нём крылось то, что несколько омрачало думы Владыки Мордора.

НПС-гонец Морэдайн
Гонец наконец-таки поднялся к Тронному залу. Войдя в Зал он поклонился и троекратнго поприветсвовал Владыку Арды. Морэдайн стал пересказывать послание Эарнила:
-Господин, Маршел Барад-Дура смиренно ждет ауидиенции в КПП. Так как орки не могут найти Наместника Барад-Дура. Маршел просил передать, что у него срочное дело и висти к тебе. Это очень важно, хотя и не так как находка Единого, но в делах войны занимает одну из наипервейших ролей. У Маршела очень важные вести по поводу, которые он получил только что. Маршел покрнише просит Твое Величество принять его. Что ответить, мой Господин?
Нуменорец затаил дыхание, ожидая ответа Господина Эндоры.

Оторвавшись от связи с Радангом по палантиру, Ортхэннер с удивлением заметил в своём тронном зале одного из своих гвардейцев-морэдайн, склонившегося перед троном с просьбой к своему владыке пустить в зал маршала Эарнила, недавно вызванного в Мордор по приказу самого майа. Этих нуменорцев с их засевшим в самых подкорках вечным дворцовым церемониалом ничем не переделаешь... Что же, путь всё будет как есть, главное, чтоб делу не мешало.. И с каких это пор, для того, чтобы войти сюда, мои верные полководцы испрашивают разрешения? В голосе Ортхэннера явно слышалась усмешка. Вход сюда открыт для любого из тех, кто верен мне, и кто пришёл с вестями или советами, не говоря уже о тех, кто был вызван сюда мною. А те, которых здесь не ждут, сами навряд ли отважатся приблизиться на расстояние полёта стрелы к стенам моей твердыни. Передай маршалу, что он может заходить. Да, офицер, и не забудь передать ему и мои слова, сказанные тебе!
Проводив посланника Эарнила, Ортхэннер облокотился н спинку своего трона и погрузился в думы. Майа с трудом боролся с искушением выйти из врат Мораннона во главе своего воинства и понестись на своём боевом коне, окованном в сталь, вперёд - навстречу боевым прядкам гондорской пехоты или эьфийских стрелков, сметая любого, кто посмеет встать на его пути. Как же ему хотелось самому возглавить войско, почувствовать вновь звук ветра, развевающего волосы, ощутить аромат свежего воздуха, самому отомстить всем своим недругам, самому привести к победе свои армии, самому... Всё это было так давно, что Ортхэннер уже почти забыл все эти чувства. За все эти долгие годы он мечтал об этом миге, жаждал его каждой частичкой своего духа, и вот этот час пробил, но майа понимал, что придётся обождать, что ещё не настало нужное время... Если бы Ортхэннер был человеком, он непременно бы сорвался, но хотя за долгие века, проведённые в Средиземье, майа приобрёл многое из того, что присуще младшим детям Единого, он всё же оставался айну - существом, ход мыслей которого не доступен для понимания никому из людей и эльфов. А потому Ортхэннер выжидал и вынашивал в своих мыслях смертоносные планы для приближения своей цели к воплощению.
Знакомый и почти что даже родной голос оторвал Ортхэннера от его дум. Приветствую тебя, Аргор! Голос владыки Мордора звучал спокойно. Да, ты прав, Единое вновь у меня, и кому как не тебе лучше всех знать об этом. И майа поднялся с трона и изящным жестом протянул правую руку, на которой золотым ободком сияло Кольцо, своему лучшему полководцу и вернейшему ученику. О, великий Мелькор, и здесь эти нуменорские придворные замашки... Впрочем, кому, как не принцу Эльдариону, быть знакомым с ними в совершенстве. Но всё равно, неужели первый из Девятки моих вернейших слуг и учеников не почувствовал обретение мною Единого, не ощутил той волны силы что была бурным потоком влита в него моим заклятием? Довольно славословить меня, Аргор! Оставь это тупым оркам и ханаттским льстецам. От тебя же мне куда болше нравися услышать полезный совет. Да, ты прав, война ещё не выиграна, более того, она ещё только что началась. И чтоы победить в ней, мы, несмотря на все те козыри, что пали нам в руки, должны действовать разумно и организованно. И сейчас ты, узрев мой триумф своими глазами – тут майа не мог удержаться от улыбки – вернёшься к своему войску – восьмидесяти тысячи орков и тысяче троллей и начнёшь с этими силами наступление на Осгилиат. А когда восточный форпост Гондора падёт, когда все его уцелевшие войска укроются за стенами Минас Тирита, когда вся страна будет выжжена тобой и Денной, что вскоре начнёт наступление на юг Гондора – тогда в бой вступлю я, и уже ничто не спасёт последний оплот Верных в пределах этого мира. И Белое Древо вновь будет сожжено моими руками, точно так же, как и когда-то давно, в Нуменоре… А ты станешь королём над всеми потомками древнего Нуменорэ и будешь вершить над ними свой суд и закон. Но пока что у меня есть иные заботы, а тебе пора отправляться в дорогу. Аргор, я буду ждать вестей о твоей победе! И уже более мягко, как будто бы даже по-отечески: Удачи тебе, ученик!
Проводив вглядом Первого Бессертного, Ортхэннер вновь воссел на трон. Он ожидал предсоящего визита маршала Эарила и думал, какое бы задание поручить неугомонному и деятельному полководцу.

Слова Эарнила заставили Ортхэннера задуматься о многом. Уста Гортхауэра... Не слишком ли много он берёт на себя власти? Распоряжаться в МОЕЙ крепости как хозяин... Надо бы поговорить с ним, и чем скорее - тем лучше... Кадеш, Палландо Синий, тайное знание: магия ли, наука... Много странного во всём этом? Что же всё-таки замышлял мой братец, в какую игру он играл? И где он теперь? Такие как он не исчезают бесследно, нет, а значит надо быть готовым ко всему.
Твоё рвение не останется незамеченным! - промолвил Владыка Мордора. Но на Гондор ты не пойдёшь. Пока что не пойдёшь... Эта война, во всяком случае, до вступления её в заключительную стадию, обещает нам огромные потери. Гондор воюет не только сталью, но и магией, той, что никак, на первый взгляд, не соответствует всем их идеалам. - Ортхэннер презрительно усмехнулся. В очередной раз Свет демонстрировал ему своё истинное лицо, прекрасное лишь внешне, но таящее в глубине себя не меньшую жестокость, чем мысли того, кого сами они именуют "Жестоким" и "Омерзительным". Таков был до сих пор слышавшийся Тёмному Майа в глубинах сознания злобный смех всеблагого Илуватара, не пощадившего в Нуменоре ни детей, ни женщин, таков был оскал несущих волю Валар в земли Ханатты и Ангмара и таковы были помыслы его брата - Олорина и его пешки в этой игре - Арагорна, с помощью древнего заклятия поднявших мёртвых на бой против живых. Пусть гибнут орки, пусть они своими телами проложат людям Тьмы путь к стенам Минас Тирита! И тогда я поведу вас, морэдайн, на ваш бой - бой мести и обретения утраченного. Я обещал вам Новый Нуменор, и вы получите его, уже скоро, но не сейчас... А пока, Эарнил, я дам тебе другое задание. Зная твою любовь ко всякого рода механизмам и машинам, я приказываю тебе создать то оружие, что станет мечём в руках Властителя Тьмы, мечём карающим и неотвратимым, ключом к вратам Минас Тирита! В кузницах Мордора ты должен будешь отковать таран, равного которому не было ещё в пределах мира. Мощный, окованный чёрной сталью, с убийственными чарами на нём, он должен легко выбить врата Верных и одним видом своим внушить страх в и души. Мы назовём его... Гронд! В честь молота Подземного Мира, коим Мелькор размозжил череп королю нолдор Нолофинвэ. А новый Гронд вместо черепной коробки ничтожного безумца должен будет раскрошить на осколки последнюю надежду Верных в этом мире, что неумолимо переходит под мою власть. Ты можешь взять себе в помощь лучших мастеров и чародеев. Исполняй, маршал, и сделай так, чтобы к началу осады Гронд был готов!

Приветствую тебя, Аргор!... Довольно славословить меня, Аргор! Оставь это тупым оркам и ханаттским льстецам. От тебя же мне куда больше нравится услышать полезный совет. Да, ты прав, война ещё не выиграна, более того, она ещё только что началась. И чтобы победить в ней, мы, несмотря на все те козыри, что пали нам в руки, должны действовать разумно и организованно. И сейчас ты, узрев мой триумф своими глазами - говорил Владыка, но потом переливчатый голос не замолк, только губы растянулись в еле заметную улыбку. Гортхаур приказал немедленно нападать на разрушенный Осгилиат, на бывшую белокаменную столицу верных, которая была оплотом мнимого "добра", но она пала, также как и падет Минас-Тирит и другие крепости Средиземья.
  Шаги Аргора глухим стуком громко раздавались по черным коридорам башни. Перед тем как выйти из башни, он прошел рядом с морэдайн, он направил на него взгляд полный “горячей” ненависти и “холодной” жестокости, а только мог почувствовать это незримое холодное касание из-под капюшона назгула:
  “Жалкая подделка на девятку Владыки, эти морэдайн, большая часть которых считают себя первыми руками Господина, его самыми главными слугами, хотя они и мизинца не стоят любого из девятки назгулов” – размышлял бывший нуменорский принц по пути к загону с вивернами, где содержалась его “Унга”, она очень любила консервы “Нуменорские” в собственном соку, под это понятие очень подходили Глашатай, Эарнил и некоторые другие личности…
   Перед вылетом в твердыню назгулов, башню колдовства, Минас-Моргул, Король-Колдун отдал приказ:  “Несколько морэдайн пойдут к озеру Нурн и приведут в Минас-Моргул Темную Рать, восемьдесят тысяч орков и тысячу троллей, тьма порождений Мелькора, перед которыми не устоит ни одна крепость Гондора, какая бы армия не защищала их, ведь у нашего Владыки вернулись все силы, Кольцо обрело своего хозяина, а теперь ты и ты!” – сказал Ангмарец, показывая на двух темных нуменорцев: “один садись на другого, так и пошли! БЫСТРО! А не то моя  Унга покормиться ее любимым деликатесом…”
Огромная фигура взметнулась в небо и полетела на запад, где разгоралось пламя войны.

Отредактировано Хэлкар (24.09.2009 18:24)

Как же все они предсказуемы... - пронеслось в сознании майа. Либо тупые солдафоны со своими вечными "повинуюсь", "сделаю" и "будет исполнено", либо восторженные глупцы с байками о звёздах в волосах и крылатых конях, либо хитрые карьеристы-подлецы, досконально изучив душу каждого из которых, любой добропорядочный гондорец, а то даже и эльда из тех, что помоложе, искренне удивиться, почему Чёрным Врагом Мира именуют какого-то несчастного майа, все пороки которого заключаются лишь в том, что скука не даёт ему сидеть спокойно, а ум не даёт права служить кому бы то ни было - хоть Эру, хоть Мелькору - и заставляет изобретать что-то своё, выстроить своё царство - не только на земле, но и в душах, умах, чаяниях - своём и тех, кто идёт за ним. Да, со времени Первой Эпохи Ортхэннер сильно поумнел. Если раньше он служил - сначала из уважения и желания знаний, после - из страха, то теперь-то он не допустит подобной ошибки! Теперь всё по-другому. Он - Первый, он - Лучший, он - Владыка, Начало и Конец всего, суть вещей всех, что в мире под солнцем и луной... И пусть кто-то возносит хвалы Валар и Эру, пусть... Те - далеко... Может быть, силы их и выше, чем у Ортхэннера, но никто и никогда не сможет властвовать и повелевать, направлять и управлять, не находясь в центре круговерти событий. А он - здесь. Потому и власть в Средиземье вскоре будет в его руках. А Валар... Ну что же, Аман можно оставить им. До тех пор, пока не начнут мешать. Их ошибкой было то, что они отгородили себя от всего того, что не нравится им, создали свой идеальный мирок - царство покоя и красоты. Но как можно понять детей Единого, обитающих совсем в ином мире, ели ты толком и не знаешь настоящей жизни, но лишь мёртвый застывший идеал. Потому и отказались они от власти над Ардой, потому и утратили свою силу, которой им не хватило даже на то, чтобы без помощи Эру разгромить нуменорский флот - ту силу, что могла бы расшевелить спокойствие Запада, принести ему новое дыхание. Ведь лишь в борьбе можно жить полноценно, тогда, когда происходит отбор и слабый отдаёт своё место под солнцем сильному, а тот решает - добить ему слабого, помиловать или научить быть сильным...
Подобные мысли занимали майа несколько дней. Он возвращался к картинам прошлого, припоминая всё: начиная от каждой ноты, пропетой в Песни Сотворения, заканчивая каждым взмахом клинка в войнах Белерианда. И от мыслей его не отвлекло даже мысленное послание от Хонахта, на которое айну уже давно имел готовый ответ, незамедлительно, почти автоматически отправленный им в ответ своему слуге. Дела сейчас шли достаточно успешно, без каких-либо непредвиденных обстоятельств, а потому Ортхэннер мог позволить себе предаться воспоминаниям и размышлениям, оставив рутину на откуп своим вассалам и слугам.

Ортхэннер непроницаемым взглядом смотрел в глаза фанатику. Фанатиков он не слишком-то и жаловал, однако всегда признавал их столь подчас необходимую пользу. За многие века он знал эту породу людей почти досконально, и знал, как следует общаться с подобными. Эти правила были донельзя просты: во-первых, фанатика необходимо убедить в его необычайной значимости и нужности, а во-вторых, хвалить подобных нужно... но редко. Ругать, впрочем, можно только за очень серьёзные проступки. Держись с фанатиком предельно холодно, даже свысока, но иногда подкармливай снисходительно брошенными хозяйской рукой пряниками, обращай на него побольше внимания, держи всегда при себе, но ровно настолько, насколько держат преданного и полезного, но всё-таки слугу, не ученика - и всё, идеальное орудие готово!
Ортхэннер и не сомневался в том, что Эарнил выполнит его приказ. Ты исполнил очень важное дело, Эарнил! - промолвил тёмный майа, пропустив всю лесть мимо ушей. Знай, что я оценю твой труд по заслугам! Моя сила поможет вам тогда, когда вы вступите в битву. А что касается Гондора, наступайте! Займите крепость и подготовьте её к обороне, но пока не двигайтесь на сам Минас-Тирит. Оставьте подобное удовольствие для меня! Ортхэннер вновь взглянул в глаза Морадана и прочёл в них всю ту же решимость, а затем кивнул головой, давай знак того, что аудиенция окончена.

отсюда

Миновав некоторое количество коридоров и лестниц, княжна в сопровождении эскорта оказалась у дверей; судя по их размеру, помещение, в которое они вели, должно быть никак не меньше усадьбы в Альдбурге вместе с ее двором. "Значит, это не темница, - обнадежила себя Эовин, - а солидные апартаменты". Это не могло не воодушевлять. Люди, очевидно - часовые, у этих величественных дверей тоже производили оптимистичное впечатление строгости, аккуратности и порядка.
Один из привратников вошел внутрь... И в нарушение гармонии величия, величественности и строгости одновременно с ним в Зал шмыгнул Кот. Эовин вздрогнула, словно очнулась от чар: в этом море пафоса - обычный кот, такой совершенно домашний... Зачем он тут? Или показалось?
Был подан знак и Эовин тоже вошла в Зал.

Проводив своего полководца, Ортхэннер уже собирался было заняться какими-либо насущными делами. Сбор войск, проверка приграничных гарнизонов, снабжение продовольствием многочисленных легионов Тёмного Властелина - всё это было обязанностями средних и старших офицеров Мордора, но почему бы и самому Ортхэннеру не размять затёкшие мускулы, не поскакать, обгоняя ветер, быстрее сполоха чёрного пламени, хотя бы в пределах своей земли? Хотя бы затем, что в ближайшее время более полезных и интересных занятий не предвиделось.
Но тут двери тронного зала распахнулись и в комнату вошёл один из гвардейцев-морэдайн. Мой повелитель, - офицер почтительно преклонил колено - та девушка, из Рохана, за которой посылали вы, доставлена и готова предстать перед вами! Ну что же, а вот это может стать... интересным... Пусть войдёт - краткий приказ Ортхэннера прозвучал спокойно, но в то же время и властно, так, чтобы его гостья могла услышать эти два слова.
И вдруг, опережая так вовремя прибывшую княжну этих варваров-конелюбов, в зал, незаметной тихой тенью, как и подобает любому коту, вбежал Тевильдо. Ортхэннер улыбнулся и соприкоснулся мыслью со своим Братом по Сотворению. Прыгай ко мне на подлокотник и смотри! Сейчас будет весело.
Княжна появилась на пороге тронного зала сразу же после Повелителя Кошек. А она действительно красива... И как это только в этой дикой варварской земле на свет был рождён такой яркий бриллиант? Невысокого роста, хрупкая, она стояла на пороге огромного зала, и страх боролся в ней с любопытством, но над обеими ими брала верх природная гордость сродницы владык Золотого Чертога. Ну что же вы стоите, леди? - голос падшего айну был сейчас абсолютно человеческим, в самом обычном понимании этого слова. Проходите и располагайтесь. Слуги принесут еды и вина, а нам с вами предстоит долгая беседа.

НПС-Ворон с посланием
В высокое окно влетел ворон с посланием от Эарнила в котором значилось: