В ожидании начальника дворцовой стражи посол ненавязчиво разглядывал стражников и думал о том, что вечно он в Рохане вынужден ждать кого-то, кто хоть за что-то отвечает. И самое неприятное не всегда дожидается. Впрочем, чего ждать от  лошадников. Они сваляться храбростью и честностью, а за старательными чиновниками надо ехать в Харад. Там даже нежданных визитеров обычно не держали на крыльце.
Берг улыбнулся воину, который старательно демонстрировал ему уставную физиономию и прислонился к резному столбу.  Несмотря ни на что, ему нравилась эта суровая земля и её жители. То, что роханцы питали к нему противоположные чувства, беорнинга не смущало. Проигрывать всегда неприятно.  Со временем они поймут, что Владыка Гортхауэр желает людям добра. А пока приходиться смотреть за ними в оба глаза.
Когда появился Гама, посол снова принял вид, приличествующий представителю великой державы. 
- Вам посылали извещение, но увы, пришлось приехать раньше. Я думаю для всех будет удобнее, если господин Теодред известит нас о точном времени визита, удобном для него.
Берг снова улыбнулся угрюмому войну, которого как выяснилось звали Фрам и пошел вниз к своим людям. Вскоре вся процессия скрылась.

Окончание игры в ВК - здесь
место действия - покои короля во дворце

.
.
Дурман утренней дремоты наконец рассеялся. Старик открыл глаза. Сквозь щель меж ставень пробивался тонкий лучик света и падал рядом с его лицом, на покрывало.
Подниматься не хотелось, но и лежать уж сил не было. Неутомимый воин в прошлом, старый конунг очень тяготился вынужденным отдыхом теперь. Вот уже несколько дней он чувствовал, что прошедшая война не только добавила седины, но и морально вымотала его. Как прилежная пряха веретено.
- Хэма? - позвал он негромко, спуская с кровати ноги, - Хэма!
- Да, конунг? - дверь едва слышно отворилась, пропуская внутрь молодого воина с светло-голубыми глазами.
- Что сегодня? Теодред здесь? Уже проснулся?
- Да, мой повелитель, проснулся и готовится к встрече с.. послом. - замялся на пару секунд Хэма, почему-то отводя взор.
- Послом? Чьим? - заминка в ответе не могла увильнуть от Теодена и он вперил взгляд в лицо воина, ожидая ответа. И уже зная на него ответ.
- Не могу знать. Я и о том слышал краем уха.
- Так сходи и разузнай! - невесть почему рассердился сын Тенгела, отворачиваясь.
Лишь когда дверь за Хэмой затворилась, король тяжело вдохнул. Хоть и не было той прежней, острой боли, но тоска снедала его. День за днем, за неделей неделя - конунг уже едва мог подниматься с кровати.
Да какой я теперь конунг? Будущее за Теодредом... вечером поговорю с ним. Поторопился бы этот мальчишка. Хэма.

Была бы его воля, посол Мордора прошел бы до гостиницы пешком, дал бы монетку служанке и поприветствовал бы господина Сафира в его собственных покоях без официальных преставлений.
Баловства вроде этого весьма интересно действуют на внушаемых людей. Но харадские купцы первой гильдии внушаемыми людьми не были по определению, а Берг уже успел в прошлую поездку достаточно засветиться в городе. Так что ребячество пришлось отложить до поры и проехать эти несчастные улицы на коне. Ни коню, не всаднику от этого лучше не стало, но хоть какой-то политес был соблюден. Потому что дальше господин посол действовал уже безо всякого политесу, просто войдя в дверь и оглядел холл в поисках людей, могущих указать местоположение харадского гостя.
Харадский гость неожиданно обнаружился самолично. Он о чем-то задумался, стоя на последних ступеньках лестницы.
"Хоть в чем-то повезло" - подумал про себя Ягода. Харадцы в отличии от него весьма ценили политес.
- Господин Сафир, у вас будет минута?

Дождь лил не переставая с ночи. Небо, серое и хмурое уже который день, наконец-то решилось разродиться проливным, хлестким дождем, ледяные капли которого смешивали дорожную пыль, землю и песок в единую массу. А потому по улицам двигаться было трудно не только людям, но даже коням. Что уж говорить о процессии, идущей от самого Медусельда до могильных курганов королей Рохана, и несущей на плечах тело мертвого конунга?
Люди со всего города и близлежащих городов собрались дабы приводить государя Теодена, сына Тенгела в чертоги предков. Лица их были серы и скучны, траур по воинам, погибшим во время Эдорасской битвы, вымотал из душевно и грусть о умершем, что жила в их сердцах, не находила отклика у разума.
Гораздо больше в данный момент их заботил вопрос о том, что будет с Роханом далее. Ведь, как известно, на престол должен взойти сын Теодена Теодред. Но он пропал и никто не знает, что сталось с ним. А до той поры Второй Маршал должен говорить с прибывшими послами Харада и Мордора, и решать судьбу страны.
Вот только сможет ли он принять верное решение?
Но как бы то ни было, Эдорас, а вместе с ним и весь Рохан бурлил подобно котлу в очаге нерадивой хозяйки. Со смесью любопытства и страха рохиррим смотрели на мертвого вождя и на его племянника, идущего позади процессии. Лицо его было сумрачно, а в глазах плескалась усталость и раздражение. Идущие рядом дружинники старались держаться от Маршала на почтительном расстоянии, даже лишний раз не нарушать хрупкое равновесие царящей вокруг тишины.
А тишина и правда была чудеснейшей.
Несмотря на шум дождя и мелодичное позвякивание доспехов на идущих воинах, она вязкой паутиной опустилась на город и поглотила его с неотвратимостью горного обвала. Тихое пение труб и мелодичное треньканье странным странных инструментов, напоминающих лютню, сливалось в фоновую музыку, что становится заметна лишь когда вспомнишь о ней.
И, словно повинуясь этой печальной и полной чувства музыке, медленно шла процессия, будто бы и сама природа не желала провожать конунга к далекий мир.

Всадник скакавший на гнедой кобыле спешился. Оставив коня без привязи он быстро направился вверх по дороге. Особо люду и не было, но случай за случаем человек, обязательно за кого-то зацеплялся. Вопреки  этикету он не извинялся, не прощался. Когда он начал  взбегать по ступенькам его остановил стражник.
- Куда направляешься, Рохиррим? – не слишком вежливо спросил солдат. Но Сеорлу (думаю надо вскрыть карты), не до слов, он упорно прорывался вперёд, пока стражнику о не надоел, и тот не свалил его на лопатки. От случайного страха, человек, лишь вытянул вперед руку, в которой были два письма, с королевской печатью. Стражник увидел это и поднял человека. По правильности встряхнул своего нежданного гостя, и попросил его следовать за ним. Оба они если кто не понял, возле Медусельда. Подбежав к двери во дворец, сеорл остановился, собрался силами и громко, сильно пхнул дверь, но навстречу ему выбежал его старый друг Эльго. Вот и получилась такая вот нелепая ситуация. А за ними пока те разминались, наблюдал Эомер. Он встал из-за стола, и направился к людям.
- Что случилось? – Спросил он. Эльго убежал, а Сеорл, ничего не отвечая протянул два письма Эомеру, и убежал. Эомер хотел окликнуть его, но не успел. Немного подождав, он уединился в угл и открыл конверт с надписью «Эомеру»
«Дорогому моему Брату названному, которого я почитаю также как и отец мой.
Я решил написать тебе это письмо, потому что больше или (сейчас) ты не увидишь меня. Не ищи меня, я сам тебя найду. Что касается отца моего, ласково простись с ним за меня. Я знаю, что сейчас в такое тяжёлое положение для Рохана, но пойми меня, я не готов к многому. Я дам тебе пару советов относительно помощи королю. Запомни! Не доверяйте мордорским и Харадским крысам . Не идите с ними на компромисс. Не ищите помощи у других, ищите помощи в себе. Дальше… Вам нужна помощь, на случай агрессивных действий. Благо дело нет Сарумана, это хорошо, но переместите свой взгляд на восток. Надо, не бойтесь просить помощи у Гондора, или у Эльфов. Последним можешь доверять. Я написал еще одно письмо похожее, отдашь  Сестре. Ну и напоследок, берегите короля, я вернусь, благо дело с помощью, хотя и не знаю у кого ее получу. Ну все, у меня нет времени, прощай. Всем скажешь, что я отправился относительно дипломатической сделки, к примеру, в Пиннат-Гэлин. Не ищи меня. Простись с Королем, и другими и жди….»

НПС Гамы и Сеорла

- Стой. Стой. – кричал Гамма, - Я приказываю тебе остановится. Старый воин добежал до Сеорла и обернул его. Маршал Эомер, приказал тебе предстать пред ним, пошли со мной. – повелительно указал Гамма. Сеорл не успев ничего сказать, поплелся с нач. стражи в Медусельд. На фоне окружающего народа, выглядело нелепо то, что старый Гамма ввел за шкирку молодого воина. Сеорл зашел в Медусельд, и поклонился Эомеру. Тот явно был не в себе. Встав из-за стола он схватил Сеорла за куртку и закричал на него:
- Где он?
В недоумении  молодой парень отвтил:
- Кто он? Лучше бы он, конечно, этого не говорил, но Эомер не успокоился:
- Не притворяйся, что не знаешь, о ком я говорю. Где Теодред?
Сеорл слишком испугался, и даже вопреки запретов Хозяина, просто без сопротивления выдавил два слова, прежде чем упасть в обморок: - Лонг Ангрен…
- Отправляйтесь и привезите его. Пусть он и не хочет этого. - негромко проговорил мгновенно успокоившийся Эомер и, отвернувшись, прошествовал к дальней двери, ведущей прочь из тронного.

Место действия - неподалеку от трактира, условно названного "Белогорье"

Лето кончилось.
Хальбараду казалось, что таковых прошло уже пять или шесть, но нет. С момента его приезда в Рохан не прошло и года, но усталость чувствовалась дикая. Не физически. В этом плане все было замечательно, разве что к перемене погоды стало поднывать одной раной больше. Нет, следопыт был измотан морально. Вся эта война уже поперек горла стояла. И хотя с памятной битвы все было довольно тихо, Хальбараду долго не давали покоя новости с севера.
Лето кончилось. В Шире, небось, в самом разгаре праздник Урожая. Если только там есть, кому радоваться. Если в Эриадоре вообще оставался хоть кто-то, способный собрать урожай. После вести о падении Гаваней - только тишина. Неизвестнось выводила из себя. И эльфы во главе с Эдрахилом куда-то запропали. А тут еще полторы тысячи человек, которые только и ждут, когда ты им скажешь: "Все, братцы, домой." Хальбарад и рад бы так сказать, да вот вести людей непонятно к чему не хотелось. Потому и остались в Рохане - рабочие руки лишними не бывают.
Лето кончилось. И последний день его выдался довольно погожим, если сравнивать с предыдущей неделей. Сквозь облака то и дело выглядывало солнце. Впрочем, Хальбараду было не до того. Следопыт спешил домой, если можно так сказать, довольно успешно маневрируя между прохожими. До определенного момента. То ли он не рассчитал, то ли ловкости не хватило, то ли еще что, но мужчина не успел в последний момент увернуться от очередного прохожего. Столкновение отозвалось неприятной тянущей болью в руке. Сам виноват. Нечего носиться по улицам, не мальчик уже. Хоть не уронил никого, вовремя поддержав.
Человеком, которого по чуть не сшиб, оказалась женщина. Хальбарад повернулся к ней, чтобы извиниться за свою грубость, но слова застряли в горле, едва он разглядел лицо. Все, что следопыт сумел выдавить, был полный удивления вопрос:
- Леди Эовин?

Но он не понимал. Вот ни бельмеса не понимал. Как? Почему? Что? Миллион вопросов - и ни одного ответа.
Кто-то покосился на него, когда окликнул. Мол, совсем ты с ума сошел, что ли? Следопыт уже и сам начал подозревать, что обознался, но... Остановилась. Обернулась. Нет, глаза не обманывали. В самом деле она. Леди Эовин.
Усилием воли отогнав внезапное оцепенение, Хальбарад догнал ее, уже собиравшуюся скрыться за дверью. Остановил, попытался поймать взгляд, но она упорно его прятала. Когда же их глаза на секунду встретились, мужчина внутренне содрогнулся от таящегося в этой глубине горя. Но не отступил.
- Это вы меня простите, леди, - молвил он не слишком громко, чтобы лишние уши не слышали, - но я не понимаю.

...Известие о похищении княжны ошарашило тогда всех. Хальбарад не был исключением. Он и хотел бы помочь, но понимал, что в его силах лишь предоставить те немногие мечи, что были под его началом. Осознание собственного бессилия, страх за судьбу леди, жалость к конунгу, которому предстоял нелегкий выбор... Все это, пройдя через огонь ярости, переплавилось в одно чувство - ненависть. Там, в пылу боя, он дал этой ненависти волю. За что и поплатился - перед самым отступлением задержался дольше необходимого, развернулся недостаточно быстро, и ятаган успел рассечь руку. Хозяину оружия, правда, тоже крепко досталось...

И вот теперь, спустя столько времени... Здесь, в Эдорасе. Но не в Медусельде, как следовало бы, а посреди грязной улицы, рядом с ничем не примечательной гостиницей. Мелькнула мысль, что если освободили, то не вполне. Кто-то следит, угрожает, не отпускает к родным...
- Я не враг Вам, госпожа, Вы же знаете. Позвольте Вам помочь, леди Эовин.
Взгляд ясно давал понять - следопыт не уйдет, пока не получит ответа. Он действительно хотел помочь. Только пока не знал - чем.

Совместный пост.

В какой- то момент повисло неловкое молчание.
- Довольно уютно, - попытался как-то скрасить оное, окинув взглядом комнаты.
***
- Да, это одно из лучших мест в городе. Впрочем, зависит от того, к чему стремиться, - Эовин вздохнула.
***
- Мне, признаться, несколько странно видеть, что... Вы довольствуетесь столь малым, леди, - следопыт покачал головой.
***
Собеседница устало улыбнулась.
- Я не из тех знатных дам, что не умеют жить без толпы слуг и мягких подушек. В путешествии по вашим землям уют мне обеспечивал лишь теплый плащ, вы же помните. - Снова вздохнула. - Помните... Уже можно и забыть. Та исполненная надеждами и мечтами о подвигах девушка стала мне чужой.
Эовин старалась говорить легко, словно бы шутя, в тоне обычной светской беседе. Но слышно было, что каждое слово, каждая мысль выстраданы и продолжают вызывать страдания.
***
И это не укрылось от привыкшего замечать все и вся Хальбарада. Сколь разительно отличалась леди, которую он знал, от сидящей сейчас перед ним...
- Я помню, - кивнул он. - Но я помню так же и то, что в прошлую нашу беседу мы были откровенны.
На мгновение мужчина замолчал, собирая мысли воедино. Продолжил уже постаравшись смягчить тон:
- Леди... Не стоит притворяться. Я не знаю, по какой причине вы здесь, а не в Золотом Чертоге,  да это и не мое дело, скорее всего. Но я не слепой и вижу, что Вам одиноко, - Хальбарад наклонился вперед. - Насколько я знаю, в Медусельде каждый день ждут новостей о Вас. Хотя бы слово. Ваш брат и не подозревает, что Вы в городе. Быть может я не прав, но... - он просто не мог не задать хотя бы один из крутившихся в голове вопросов. - Зачем? Зачем мучить и себя, и родных?
***
- Мы предади друг друга. Поверьте, знать это невыносимо.
Она оперлась лбом на ладонь, пряча взгляд.
***
Вопрос "Что?" уже хотел было сорваться в никуда, но вместо этого комом встал в горле. Хальбарад кашлянул, пытаясь этот ком прогнать. Несколько мгновений понадобилось ему, чтобы снова обрести дар речи.
- Не буду спрашивать, в чем дело. Но ни за что не поверю, что это - причина.
Сказал - и даже пожалел об этом. Сейчас, глядя на собеседницу, следопыт ясно ощутил, что ему, быть может, не стоило навязываться. Но и уйти вот так он не мог.
- Пусть даже так. Но ведь они вас по-прежнему любят, - игнорируя этикет, мужчина потянулся, чтобы взять скрывающую глаза ладонь в свои. Попытался поймать взгляд. - Я не верю, что любовь родных не пересилит... остальных чувств. У Вас все еще есть друзья. И брат.

Совместный пост

Хальбарад слушал княжну молча. Только время от времени кивал, но скорее самому себе, словно в подтверждение каких-то своих догадок. Когда Эовин высказалась, он глубоко вздохнул. Можно было бы сейчас пуститься в объяснения, что все совсем не так, как ей кажется, но этого не хотелось делать. Хотелось другого - по-отечески обнять, успокоить, сказать, что все будет хорошо... Но ведь не поверит. Да и как может быть все хорошо?
- Бедное дитя, - наплевав на титулы и регалии, тихо проговорил следопыт. - Как же тебе досталось... Что же они сделали с тобой?
***
Она вдруг задумалась. А что сделали ? В принципе, ничего особенного и не делали, другим больше досталось... Пожала плечами.
- Меня... сломали... Мне показали меня в других обстоятельствах. И поверьте, это весьма неприятное зрелище.
***
- Верю, - Хальбарад снова кивнул. - И даже не представляю, каково это. И каково тебе теперь, когда все вокруг живут дальше, а ты...
Он замолчал. Только погладил все еще находившуюся в его руках ладонь и повторил очень тихо: "Бедное дитя".
***
- Не нужно меня жалеть. Меня можно лишь ненавидеть, в лучшем случае презирать. Всё, что со мной случилось - больно и тяжело для меня, но я сама так распорядилась своей жизнью. Я позволила себе жить в бесчестии вместо того, чтобы с честью умереть. - Княжна воодушевилась, откровенно посмотрела в лицо собеседника и слёзы блестели на ресницах. - Знаете, я всегда мечтала, что погибну в бою, сражаясь бок о бок с братьями, ррраз-  и меч врага сделал своё дело. Не больно, то есть не долго больно, не страшно, быстро, красиво и благородно. - И вновь сникла, вытерла глаза ладонью, вздохнула. - Но ТАК, как мне было предоставлено судьбой, я была не готова... Впрочем, это лишь попытка оправдаться, но для человека, который выбрал жизнь ценой чести, нет оправдания...
***
- В смерти нет никакого благородства, - неожиданно резко молвил следопыт, отпустив, наконец, руку княжны. Поднявшись, прошел к окну. Не мог сейчас смотреть на кого-либо. - Боль, страх, смрад - да, но благородство.. В пылу схватки не до него. Только и думаешь, как бы зарубить врага раньше, чем он сделает это с тобой.
Помолчав, он снова повернулся к собеседнице:
- Я не осуждаю ваш выбор, леди. Жизнь не вернешь, в отличие от той же чести. И вы не правы, говоря о собственном бесчестии. Если позволите, то на мой взгляд у вас её больше, чем у тех, по чьей воле вам пришлось пройти через.. все это. Так что нет, я не осуждаю. Вам есть ради чего жить. Или ради кого... - Хальбарад бросил взгляд на перегородку, откуда намедни слышался детский плач, после чего вопросительно посмотрел на Эовин. Словно спрашивал, верна ли его догадка.

Медусельд. Тронный зал.

Эомер был подавлен. Он сидел за столом и не отрывал взгляда от обычной темной щели в стене. Волны депрессии накатывали каждый раз с новой силой. Мысли хаотически двигались в голове Эомера, и он всячески пытался взять их под контроль. Все разом рухнуло на его плечи. Никого не было рядом. Ни брата, ни сестры, ни дяди... С каждой секундой он осознавал, что судьба Рохана лежала именно в его руках и не от кого было ждать помощи, хоть и свято верил в нее. Какая страшная вещь - сила. И как страшно обладать ею, и не знать как ею пользоваться.
Эдорас - столица Рохана, по которой когда-то ступали Великие Короли древности, ныне кишел вчерашними врагами. Физиономии мордорских тварей и южан раздражали итак обеспокоенную душу Маршала. В городе царило уныние. Было тихо и мирно. Казалось бы, недруги ничем не мешали спокойной и размеренной жизни рохиррим, но чувство соседства с рабами врага стесняло и угнетало. Люди больше не чувствовали себя в полной безопасности. Они больше не были уверены в непоколебимой доблести защитников страны коневодов. Рохан был сломлен, как и его жители... По его территории свободно разгуливали орды вражеских войск, и даже в самой столице водились враги. Однако, они пока не трогали жителей Рохана. А для рохиррим нет другого счастья, как мирно жить на своей Земле. Оставалось только ждать и медленно зализывать раны войны. Вести агрессивные действия по отношению к врагам было бы крайне опасно. Итак слабый Рохан не имел сил на претензии и возмущения. Эомер это прекрасно понимал. В его теле боролись ненависть к врагам и стремление защитить и сохранить жизнь соотечественникам. Маршал отдал бы все, чтобы иметь возможность перерезать глотки всем оркам на Родной земле. Но здравый смысл подсказывал, что разумнее было бы жить с ними на первое время в мире. Так будет лучше для Рохана сейчас. А потом... А потом время покажет.

Отредактировано Эомер. (22.05.2012 01:39)