По просьбе моралистов да и от слабонервных и детей подальше скрываю эту часть поста. Предупреждаю: сцены жестокого насилия, которые могут привести к кошмарам, рвотным позывам и прочим неблагоприятным последствиям. Читать на свой страх и риск.

Ну, тогда слушай то, что говорил он, я прочту тебе свою рукопись, записанную от его лица: имя ему
1. Керниен
2. назгул
3. назгул, он и в Валиноре назгул.
4. Моргульский клинок и кинжал, моргульские дротики, но главное оружие – это страх, который несчастные черви, мнящие себя великими, чувствуют при виде меня.
5.  Пусть я и не один из майар, пусть  я и не Хэлкар, но Владыка Мелькор одарил и меня. Подарки его, возможно, и не настолько велики как другим, но и я могу нанести вред врагам, которые и без того ничтожны и их спасает только баранье упорство. Первое, это, конечно, страх. Мало кто может устоят против этого оружия, в использовании которого сильнее назгулов сильнее разве что Великий Мелькор и Саурон.  Второе – это тактическое чутьё, способность мыслить так, как мыслил бы мой противник. И если второе мне было даровано ещё тогда, когда я был юн, глуп и, как и прочие черви, мнил себя великим в своей ничтожности и жил по принципу песчинки, считавшей себя центром мироздания, то третье мне даровал Саурон, когда разглядел в одном из его ничтожных рабов нечто большее. Этот дар пришёл ко мне вместе с кольцом. И если Кхамул просто ушёл в мир духов, считая его своим домом и практически отрекаясь от реальности, то я поступил не настолько глупо: хоть я и общаюсь с духами и имею над ними власть, я предпочиаю считать своим домом реальный мир, хотя я уже и не могу быть его полноценной частью.
6. Внешность? А как ты себе вообще представляете нагула? Плащ, меч, кинжал, кольчуга? Большинство, как и ты, ответит да, но в этом и первые семена вашего страха: вы не знаете как выглядит назгул на самом деле, ибо только для вас он невидим. Да, когда-то давно, когда каждый из назгулов был человеком (да – именно человеком, а не человечишкой, ибо если каждый из девяти удостоился своего кольца, то он уже выше обычного червя), все привыкли видеть обычного человека: высокого или низкого, худого или громилу высотой с небольшую хижину жалкого раба, смуглолицего или белого, доброго или злого, но когда это было и нужно ли вспоминать те бесцельные годы, из которых, дай Мелькор, набрать бы хотя бы год полноценных дней? Нет и смерть любому, кому придёт в голову тревожить меня и тратить моё время своими пустыми и глупыми вопросами. Помнят её из ныне только двое из живущих: Денна и Саурон – другие назгулы увидели меня уже призраком. Так вот, несчастные, которых одолевает страх только при одном упоминание об одном из девятки, я расскажу вам, как я выгляжу теперь, когда моим одеянием стала тьма, а жизнью – смерть. Уже прозрачные для обычного глаза черты моего лица, характерны для обычного харадрима, но долгие годы и переход в другой мир нанесли на него много изменений. Когда-то смуглое, выветренное ветрами Харада, исколотое тысячами песчинок пустынь, вызженное лучами пламени Мелькора, оно разгладилось, стало белым, наверное из всех цветов только этот может его описать. От глаз, когда-то чёрных и глубоких как море остались лишь впадины и лишь другие призраки могут увидеть их и воистину взгляд их ужасен даже для некоторых из них, которые сами являются ужасом. Тело… Обычное тело воина, ставшая после бесчисленных сотен битв крепким и гибким – что ещё можно сказать о нём? Да больше ничего, вам – ничего, ибо порою незнание лучше любого знания, потому что так, не зная о назгуле ничего вы руководствуетесь лишь страхом, а когда страх будет исходить из назгула, то вам уже ничего не поможет.   
7. Жестоким меня сделал тот мир, где я родился: пески, ветра, неурожаю. Выживает сильнейший. Не уважал и не уважаю никого, кроме тех, кто доказал себя в битвах или других делах достойных оного. Никогда не подчиняется своим желаниям, хотя он и любит медленную смерть своих жертв, он никогда не будет играться с добычей, если только обстоятельства не позволят ему. Сдержан, но в меру. Могу оспорить любое решение, что однажды, ещё при жизни, чуть стоило мне жизни, когда я полностью опроверг план короля. Тогда от смерти меня спас Денна, будущий третий назгул. Предан, хотя и мало кого я ставлю выше себя. Ко всем верным отношусь как к червям. Что до орков, то в отличие от других назгулов орконенавистников, они мне несколько безразличны, но пока они служат Саурону, они полезны. К чёрным нуменорцам отношение двойственное: с одной стороны большая часть из них – прекрасные воины, но именно из-за этого многие из них мнят себя чуть ли не равными назгулам. Не терплю, когда кто-то считает себя большим, чем он есть на самом деле.
8. Тебе нужно знать обо мне всё? Не умер бы рано от таких знаний, но коль хочешь, то слушай. Родился я в знойном Хараде. Где – в песках, в небольшом поселении, откуда родом мой отец. Через несколько месяцев после моего рождения, он попал в личную дружину одного из полководцев Ханатты и нашей семье дозволили жить при его дворе. Однажды, на одной из охот, на этого полководца прыгнул зверь, повалив его на землю. Мой отец оказался рядом. Его сослуживцы рассказывали матери, что никто так и не понял откуда взялась такая недюжая сила у моего отца, но он сбросил зверя, выхватив свой нож он бросился на него и пронзил его горло, но зверь успел лапами разодрать его грудь, и он упал ею в песок.  Спастись после такого было нельзя, даже если бы рядом были врачи, а их и рядом не было. Вернувшись, полководец забрал меня в свою семью, он воспитывал меня как родного сына, хотя у него самого их было двое. Мать моя не пережила гибели отца и скончалась через полгода. А я рос и приёмный отец воспитывал меня как своего родного сына, но его сыновья не любили меня и пытались постоянно сделать всё, чтобы отчим возненавидел меня, но их нравы и норов не соизмерялись с тем, кем они были на самом деле: две крысы, которые случайно оказались людьми. Они плели интриги уже в детстве между своими друзьями, а когда одному из них было семнадцать, а другому двадцать, они доплелись до того, что опозорили друг друга перед остальными и им ничего не оставалось, как выяснить правду на мечах. Их просили ограничится поединком на деревянном оружие, но их упёртость и самоуверенность сыграли с ними очередную злую шутку: они отказались и, в результате, пали оба. Один пронзённый копьём, а другой смертельно раненный мечом. Горю отца не было предела: его род был прерван, жена, которая была у него одна, хоть это и странно для нашей страны, умерла ещё при родах. Я стал его единственным утешением, он и раньше радовался моим успехам в военном деле, а теперь только в этих радостях и находил утешение. А я продвигался всё выше и к двадцати пяти годам уже был уважаемым среди высших чинов страны и пользовался благосклонностью королевской семьи. Последнее, однако, скорее расстраивало его: только один среди них был достоин править, а он никак не мог стать королём. Это был Денна. Но, до поры до времени, мы не сталкивались. Первая встреча произошла уже тогда, когда я сам стал полководцем. Планировался штурм укреплённой крепости грязных червей – этих верных. Король предложил такой план, который был бы губителен, как для армии, так и для штурма. Более идиотического плана, который скрывался за, как обычно, пафосными и глупыми речами и ничтожным прислужничеством большинства военачальников. Только трое в шатре были против и только они возразили. Одним из них был сам Денна, вторым был я, а третий – мой отчим. Я и отчим были сразу схвачены, как изменники, Денну король объявить изменником не решился, а отыграться решил на нас. Не знаю почему, но «пёс Ханатты» решил спасти меня и отчима, однако даже ему удалось спасти только меня, но наказание король придумал для меня пострашнее любой казни: я должен был смотреть как моего отца медленно и изощрённо убивали, причём делали это те полководцы, которым он давал советы во многих битвах и только благодаря им они были выиграны! Они убивали его ни на секунду не пожалев об этом. Именно после этой пытки я предпочитаю мучительную пытку и убийство моих жертв, мстя за такую смерть отца. После этого я был понижен в звании, но Денна забрал меня к себе в дружину и я бился рядом с ним во многих стычках и во всех битвах. Когда он ушёл в Мордор, я уже понимал, что вернётся он другим: более могучим и более достойным, чем прежде. Хотя и до этого это был великий человек, но после этого он стал одним из величайших воинов Средиземья: назгулом. Я бился рядом с ним в его последней битве и то, как он поступил, спасая армию лишь подтверждает его благородство и то, что он был самым достойным из королевской семьи. Именно мне он приказал отступать с большей частью войск и принять над ними его командование в случае его смерти. Так это и случилось и ещё один круг тьмы замкнулся вокруг моего сердца. Я сам, как некогда он, ушёл в Мордор. Не знаю зачем: просто знал, что должен был. И там я доказывал своё имя и доблесть заново. Однажды я был принят самим Сауроном. Рядом с ним стояла тень в балахоне, которая внушала мне страх, но я чувствовал, что я знал его. Саурон показал мне кольцо, а тень сказала: «Возьми его и станешь таким же как я, стань тем, кем тебе предначертано было стать! Такой дар не даруют кому-то недостойному этого!» Через свистящие звуки я разобрал кто это… это был Денна! Тот которого убили! Я принял кольцо не колеблясь. Я стал одним из девяти. И это, пожалуй, всё, что тебе нужно знать.
9. Зло
10. Один из девяти, призрак кольца. Могучий воин, доказавший свою силу и доблесть в кровопролитных боях.
Игрок:
1.  Артём
2. смотрим профиль Гендальфа
3. Хоббит, Сильм, ВК, отрывки Истории Средиземья.
4.Опыт на ролевых... Думаю достаточно. Практически два года игры.
Дополнительная информация:
1. Гендальф, Раукорис, Теодред.
2. Я уж как-нибудь сам =)
3. Когда-то очень давно, во времена далёкой древности узнал я о нём через Яндекс.

Отредактировано Керниен (20.06.2009 01:49)