Да, да, мы тоже золото.
Мы сверкаем, пока не умрем(с)
"Замкнутый круг", Ария
Утро... Уже утро... Очередная побудка, хвала Валар обошлась без пинков. Лишь голос, приказывающий подняться. И не в том был Боромир положении, что бы что-то говорить и делать вопреки.
И снова лестница, и снова свежий воздух, и снова руки связаны длинной веревкой, снова кто-то его куда-то ведет... Куда именно его вели, гондорец не задумывался - в конце концов, ему от этого явно не станет легче.
Новый подвал? К чему бы это... Да, здесь явно теплее, но с чего вдруг такая забота? А, не важно. Важно, что оставили поесть. И вода... Конечно, сын Денетора не сразу нашел миску со столь важной для него жидкостью, но ведь нашел! Проглотив одним махом оставленный хлеб, адан развязал свою импровизированную повязку на плече, смочил ее в воде и принялся обрабатывать вчерашнюю рану. Засохшая кровь плохо отмывалась, но Боромир все же сумел кое-как промыть довольно глубокий порез.
После всех медицинских процедур предстояло изучение своего нового "обиталища".
И снова неуверенные шаги, и снова ходьба от стены до стены, повторяющаяся вновь и вновь. После пяти минут такой ходьбы стало невыносимо душно - гондорец развязал плащ и бросил его в угол. Да, он теперь знал в какой стороне находятся углы и какого расстояние между ними, посему бросок получился удачным. Плаща осказалось недостаточно, пришлось снять и верхнюю рубашку. Стало посвободнее, но все равно было душно. Ну да и Враг с этим...
Время шло к обеду... А обеда так и не принесли. Это было по меньшей мере удивительно. Никто не пришел издеваться, насмехаться и говорить всякие гадости. С одной стороны это было хорошо - не нужно было искать в себе силы молчать в ответ. А с другой... Что-то было не так, и это заставляло настораживаться.
И не зря. Резко распахнулся люк, прогремев при этом на весь подвал, и "в гости" к Боромиру спустились вастаки. Просто потому, что никто другой не мог бы к нему спуститься.
Инстинктивно гондорец поднялся. И тем самым облегчил врагам работу. Двое подхватили его под руки и потащили прочь. Вопрос "куда это мы?" не успел даже слететь с уст - его затолкал обратно в глотку хороший такой удар в челюсть.
Боромир сплюнул собравшуюся во рту кровь и предпринял попытку вырваться. Тщетно. Попытку прервали самым грубым образом. Говоря проще - снова надавали тумаков.
С лицо ударил морозный воздух. Еще несколько метров толчов, пинков, ударов, и Боромира буквально швырнули на землю, заставив того упать на колени. И голос... Столь ненавистный голос, который никогда не забыть. Фарлборн... Фарх...
- Это тебе, Боромир, за имя Фалборн, произесённое тобой в мой адрес!!!
"Встать... Найти в себе силы, встать... Не стоять перед ним на коленях, нет..."
И первая стрела. Боль пронзила левое плечо.
- Аргх!
Вырвавшееся то ли слово, то ли стон, то ли еще что вряд ли кто мог услышать за той бравадой, которую произносил вастак.
- А это тебе за то, как ты убивал братьев-вастаков! За то, что ты жил в сытости и довольстве, пока мы зарабатывали стрелы в свои задницы на Кайр-Андорсе и умирали там с голоду! За то, что ты - сын Денетора! За то, что ты всё ещё жив! Умри, ублюдок!
Новая попытка подняться и... Вторая стрела. На этот раз в грудь. Следом за ней туда же ударило что-то более весомое, но отскочило и упало в снег.
Громадным усилием воли заставив себя не произносить ни звука, теперь уже совершенно точно бывший Генерал-Капитан Гондора схватился за стрелу, что пронзала его плечо, и рванул ее. И снова, и снова, до тех пор, пока сие оружие не оказалось в руке. Миг, и Боромир отбросил стрелу в ту сторону, с какой она и прилетела к нему - в сторону Фарха.
Боль усилилась, гондорец чувствовал как с каждым движением из раны все больше течет кровь, унося с собой силы. Но все же сын Денетора заставил себя пошарить перед собой по снегу и найти то, что в него швырнули. Нож... Замечательно.
Крепко сжав рукоять Боромир нашел в себе силы подняться и броситься туда, где по его мнению стоял один из тех, кто притащил его сюда. Такого рывка от него явно не ожидали, что и помогло гондорцу "долететь" до цели и замахнутсья ножом на врага. Но не более. Ступор, в который впали вражьи солдаты быстро прошел, и Боромира развернули, заставив снова упасть в снег.
Падение пришлось на спину. Новая волна боли судорогой прокатилась по телу, вновь пришлось отхаркивать собравшуюся кровь, но как ни странно, адан улыбался. Странной, полупечальной-полубезумной улыбкой, но все же улыбался.
- Теперь ничто меня не связывает с Гондором! Слышишь?! как и тебя... ты умрёшь здесь, на окраине Мордорского Лагеря, как последняя собака... Фарх уничтожил твоё величие... теперь тебя никто не будет боятся... твой брат не сможет править всем Гондором, а твой отец- седой старик! Гондор пал... время истерлингов и харадримов пришло... умри...
Собрать силы, ответить ему... Нет, он не умрет, не высказав все...
- Ты жалок, Фалборн... - голос, негромкий, но довольно отчетливый, неровный, но все же полный уверенности. И печали. - Ты жалок, как и все предатели... Как и все, кто собрался здесь, в этом лагере... Как и все, кто идет войной против Гондора... Величие людей Запада не в силе оружия, а в вере... Я говорил это тебе... У тебя веры нет... Потому ты и жалок...
Боромир закашлялся. Вторая выпущенная Фархом стрела пробила ему легкое и кровь мало-помалу собиралась в нем. Дышать становилось все труднее... Но холод, исходящий от лежавшего вокруг снега, и порывы зимнего северного ветра облегчали муки и позволили гондорцу закончить свою речь.
- Ты свое получишь... Как и твой хозяин Фален... Как и его хозяин... Саурон тоже получит свое...
Новая умешка скользнула по лицу, тут же сменившись гримасой боли. Больше Боромир не говорил. Не говорил, но думать еще мог.
Звуки становились все тише, как будто отдаляясь, боль стихла, холод, влажность... Все это отошло на второй план. На смену всему этому пришла внутренняя умиротворенность.
"Прости меня, отец... Я не смог оправдать твоих надежд... Прости меня, брат... Я не смогу больше быть рядом, чтобы помочь тебе... Прости меня, мой Король... Я предал тебя, и это предательство может обернуться великим горем... Прости меня, Гондор... Я больше не в силах защищать тебя..."
Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. Это правда. Так бывает и со слепыми. И перед тем, как издать последний вздох, Боромир вновь пережил самые яркие и самые запомнившиеся моменты своего бытия.
Детство... Картины из него казались такими расплывчатыми, за исключением редких моментов. Таких, как первое оружие, появление младшего брата, смерть матери... И учения, и первый бой, и первое крупное сражение в качестве командира...
Воспоминания проплывали одно за другим невероятно медленно, хотя на деле прошло, наверное, не больше пяти секунд.
Проплыл в памяти Совет в Имладрисе... И причина этого совета, и итог его... Эти воспоминания принесли с собой еще большее спокойствие. Саурон падет. Пусть не сейчас, не завтра, и не через неделю, но он падет. Увереность в этом пришла из ниоткуда, игнорируя мысли о том, что Боромир ничего не знает о судьбе Кольца, что может быть Оно уже давно попало в руки Врага и что Хранитель уже мертв... Нет, гондорец не верил в это. Он верил в то, что "все под контролем". Верил, что Совет не зря собирался, что Враг будет повержен. А остальное неважно...
Боль совсем ушла... Не веря собственным ощущениям Боромир... открыл глаза. Зрение вернулось. Нет, повязка так и осталась на глазах, но гондорец как-будто видел сквозь нее. Видел и невероятно голубое небо, и яркое солнце, и склонившихся над ним вастаков. "Я же умер... Этого не может быть..."
Осознание собственной смерти пришло сразу - едва сын Денетора понял, что не дышит. "Вот и закончилась жизнь". И тогда же пришло осознанние другого. Умерло его тело, хроа, как говорят эльфы. А душа, феа, жива. Потому он и видит окружающий мир, поэтому и все еще может мыслить.
Недолго оставалось Боромиру находиться в Средиземье или даже в Арде. Некий порыв ветра, неощутимый для живых, подхватил его и понес... Понес на Запад.
Сын Денетора знал, что его ждет... Знал из переводов "Квента Сильмариллион" - Валинор, Залы Мандоса и Пути Людей.
Ощущение полета длилось неимоверно долго... Одинокая Гора, Лихолесье, Дол-Гулдур, Лотлориэн в огне, Мглистые горы, Изенгард в клубах непонятного дыма, Рохан, Эрегион, Имладрис, край хоббитов, гавани эльфов... Все это Боромир видел, но желания оценивать ситуацию с военной точки зрения не было... Сущность солдата отошла на какой-то такой дальний план, что назвать его порядковый номер не представлялось возможным. Лишь уверенность - все это не напрасно, все в итоге приведет к падению Темной Башни - властвовала сейчас в душе, что летела над Средиземьем на Запад.
На горизонте показалась Благословенная Земля. Какой-то остров... Из далеких закромов памати начали всплывать названия, давным-давно прочитанные и благополучно забытые. Тол-Эрессэа... Альквалондэ... Тирион на Туне, Таникветиль, Валимар, Лориэн... И вот, наконец, Залы Мандоса.
Множество полупризрачных людей (война уносит множество жизней, увы) неторопливо продвигалось к некоей двери, по видимому ведущей на Пути. Боромир не задумываясь присоединился к общей массе. Одна за другой души умерших уходили за Грань. Вот и очередь сына Денетора подошла... Но он немного задержался у самых Путей..
Оглянувшись назад, он улыбнулся призрачной улыбкой, как-будто видел в далеке что-то родное и прощался с ним. Так и было. Он был уверен, что еще увидит своих родных, близких, друзей... Не скоро, но увидит. Увидит, когда подойдет время Второго Хора. Быть может, ни они, ни сам Боромир не будут помнить, кто они и приходятся ли друг другу кем-то, но они встретятся. Эта уверенность прибавила сил, адан уверенно шагнул за Грань... И все воспоминания как-будто стерлись. Впереди его ждали Пути...
Так завершилась в Арде жизнь Боромира, сына Денетора II, Наместника Гондора.
